Перейти к содержимому


Красавицы. Портреты. Судьбы.


  • Авторизуйтесь для ответа в теме
Сообщений в теме: 125

#254725 Irina

Irina

    Немаргарита

  • Пользователи
  • PipPipPip
  • 28 632 сообщений

Отправлено 25 августа 2017 - 10:53

Я тут как-то перечитывала эту тему и сделала по ней путеводитель, можно перенести в заглавный пост под спойлер. А то я сама частенько забываю, о ком тут уже рассказывали)

Скрытый текст

El Pueblo Unido, Jamas Sera Vencido

#61 манечка

манечка

    Активный пользователь

  • Пользователи
  • PipPipPip
  • 11 174 сообщений

Отправлено 07 сентября 2013 - 22:05

Просмотр сообщенияlilianna_80 сказал:

Нет, не про саму Аврору, а про Санси и про Андрея Николаевича. Причем по последнему критически .
ой, давай. :wub:  Я про Санси там давала вчера ссылку, но  там неполная история алмаза, а она(его история) такая интересная.
А про Андрея Николаевича с удовольствеим почитаю, я то его люблю,за смелые отзывы о смерти А.С.Пушкина,хотя история с Ростопчиной, мне ужОс. как не нравится...
Кстати, я в восторге от Павла Николаевича Демидова, большой оригинал и, по-моему, хороший человек... :wub: :wub:
"Чтобы ты в жизни ни начинал - всё делай с любовью" (с)
[font=-apple-system,BlinkMacSystemFont,&]

#62 lilianna_80

lilianna_80

    Активный пользователь

  • Пользователи
  • PipPipPip
  • 1 716 сообщений

Отправлено 08 сентября 2013 - 01:09

"Полная и правдивая история" - это не о бриллианте "Санси". Его история запутана и полна загадок. Даже сейчас существует не менее пяти версий его местонахождения. Возможно, это Лувр,  а возможно, что наследницей бриллианта стала любимая внучка Авроры Карловны, тоже Аврора Павловна Демидова, по мужу Карагеоргевич, сын которой в 1969 году устроил в Нью-Йорке распродажу демидовских драгоценностей. Купил его Ричард Бартон для своей несравненной Лиз, или камень так и лежит у потомков югославских монархов.  А еще говорят, что еще в 1865 году Демидовы продали этот камень индийскому радже. Или он оставался в семье Карамзиных,  после Революции попал к большевикам и с тех пор не покидал пределы России.
Индийские алмазы, наверное, самые знаменитые, в первую очередь своей древностью. Ну что можно рассказать про алмаз "Звезда Якутии", который бурили-бурили и выбурили :) . Или шел мальчик, споткнулся, упал, ударился о камень, глядь - а это алмаз. Именно так, или почти так, была  найдена красивейшая "Звезда Южной Африки", она же "Дадли".
Легенда о том, как был найдет этот алмаз, скорее всего, действительно, легенда. Более или менее достоверно известно, что у Карла Смелого, герцога Бургундии был большой алмаз.  Существует несколько версий о судьбе камня. По одной из них Карл Смелый приказал расколоть алмаз на три части. Первые две были принесены в дар королю Англии Генриху VI, который приказал украсить им свой перстень и 221-му Папе Римскому Павлу II, который определил ему место в бархатном мешочке и всегда носил с собой на поясе. Та часть, которую оставил себе герцог и есть легендарный «Санси».
А вот история об ослеплении противника, скорее всего, выдумка. Дело в том, что речь идет о Бургундских войнах, в которых герцогу фатально не везло, швейцарцы побеждали его три раза подряд: в битвах под Грансоном, под Муртеном, и последний, фатальный раз, при Нанси.
Следующий предполагаемый хозяин камня -  король Португалии Альфонсо Африканский. Но он умер в 1481 году, а Николас Гарлей де Санси - современник французских королей Генриха III и Генриха IV, который жили на 100 лет позже. Так что вряд ли между Альфонсу и Николасом могла состояться торговая сделка любого характера.
Так что наиболее достоверная информация, что де Санси купил бриллиант в 1570 в Константинополе. Но! В это же самое время на сцене появляется еще один алмаз - Санси Бо, тот самый, который пару лет назад был продан на аукционе в Сотби за более чем 9000000 долларов!
Вот он, красавчик.
Изображение

#63 lilianna_80

lilianna_80

    Активный пользователь

  • Пользователи
  • PipPipPip
  • 1 716 сообщений

Отправлено 08 сентября 2013 - 01:37

И вот тут непонятно, речь идет об одном камне, или о двух разных.
Санси (или Санси Бо) украшает головной убор Генриха III, с его помощью финансируются военные действия Генриха IV. Но один из камней (или он и был один) Бурбон дарит своей жене Марии Медичи, Говорят, что он купил его за 75000 ливров и этот бриллиант был установлен на головном уборе Марии во время коронации в 1610 году.
Изображение
Но как же история с верным слугой, проглотившим камень? Значит, их, все-таки, было два? И второй Санси был при Генрихе в момент его убийства?
Так или иначе, в 1631 году Мария бежит в Брюссель, затем, в 1638 в Англию и увозит с собой камень,  который попадает в собственность Фредерика Хендрика Оранского-Нассау в 1641 году. И затем появляется у Карла II!
Но  де Санси продал камень Якову I в 1605 году. В рассрочку. За 60000 экю. И этот бриллиант после всех революционных бурь, казни КарлаI, правительства Кромвеля, тоже оказывается у Карла II.
И уже после этого пути алмазов расходятся (или появляется второй).  Один через Нидерланды попадает к королям Пруссии, а второй, наш Санси, за помощь в реставрации монархии передается кардиналу Мазарини. И далее к французским королям, Демидову, Авроре...

#64 lilianna_80

lilianna_80

    Активный пользователь

  • Пользователи
  • PipPipPip
  • 1 716 сообщений

Отправлено 08 сентября 2013 - 03:03

Немного об Андрее Николаевиче Карамзине.
Авроре Карловне фатально не везло с мужчинами! Исключение - Павел Николаевич Демидов.
Итак, Андрей Николаевич, сын знаменитого историографа, публициста, писателя Николая Михайловича Карамзина. Муж красавицы-миллионерши Авроры Карловны Демидовой. В доме Карамзиных бывали многие поэты и писатели, те, кто сейчас именуется Золотым Веком русской литературы. Знаком, и даже приятельствует с Александром Сергеевичем Пушкиным. Служит под началом  Алексея Федоровича Орлова, участника Наполеоновских войн, приближенного Николая I, отличного дипломата.
Андрей Николаевич блестяще образован, принадлежит к золотой столичной молодежи. И в браке с Авророй Карловной проявляет себя отличным хозяйственником, промышленником. Но мнит себя военным!
Да, в 30 лет он уже подполковник, и адъютант А.Ф. Орлова. Но Орлов - шеф жандармов, он возглавляет Третью Его Императорского Величества Канцелярию, которой поручен контроль за иностранцами, выражаясь современным языком, Третья Канцелярия занимается контрразведкой (функции политического сыска будут переданы позднее). Естественно, Андрей Николаевич службой не занимается, строго говоря, Алексей Федорович делами канцелярии тоже не занимается, главное лицо там Леонтий Васильевич Дубельт. Тем более, Андрей Николаевич не знает военного дела, хотя числится кадровым военным.
Мне кажется, что на войну он поехал не только из патриотических побуждений, но, в первую очередь, для самореализации,  для добычи славы. Как тот корнет, из песенки.
В результате он попадает в Александрийский гусарский полк, находящийся в Малой Валахии (современная Румыния). Его патриотический порыв воспевался в великосветских салонах, например, тем же Вяземским. Но армейские офицеры были очень недовольны, они не понимали, как им служить под началом "паркетного шаркуна" пороху не нюхавшего. Недовольны были и низшие чины, так как Карамзина поставили на место подполковника Сухотина, любимца солдат.
Итак, Андрей Николаевич в чине полковника получает должность командира дивизиона, состоящего из двух эскадронов. И начинает свою службу с критики вышестоящего командования, в том числе  фельдмаршала И.Ф. Паскевича и князя М.Д. Горчакова. Про генерала П.П.Липранди и генерала Салькова, я вообще молчу, тех Карамзин вообще в грош не ставил и позволял себе критиковать их в присутствии подчиненных.  И с самоуверенностью дилетанта, скорее всего, держа в уме великосветские связи, начал вносить корректировки в возмущавшую его тактику Паскевича. Справедливости ради, Дунайская компания складывалась для русской армии неудачно, в том числе стараниями Паскевича, который боялся увязнуть в войне с турками и получить в результате в качестве противников еще и Англию с Францией. В то, что Австрия и Пруссия, которые в то время являлись союзниками России, помогут, князь не верил. (И правильно, кстати, делал.)
К счастью, у Андрея Николаевича было не так много сил, всего один дивизион.
16 мая 1854 года Андрей Николаевич выступил в разведку и в 5 часов утра снялся со стоянки. Офицеры были недовольны, они считали что П.П. Липранди "творит черт знает что". Солдаты тоже бурчали. Отряд шел к Каракалу, где, по непроверенным данным, находился отряд турок неизвестной численности. Е.В. Тарле пишет, что Андрею Николаевичу, в дополнение к его двум эскадронам, были переданы еще четыре, сотня казаков и четыре орудия. Перед переходом через последний узкий мост к Карамзину подъехал подпоручик М.Г.Черняев, будущий генерал, сербский главнокомандующий и губернатор Туркестана. Он передал мнение офицеров, что переправляться нельзя, но Андрей Николаевич дал команду перейти мост.
И вышел на превосходящие силы турок, которых было от 2000 до 3000 человек. Орудиями воспользоваться не получилось, так как забыли взять с собой достаточно снарядов. Турки захватили мост и началась резня. В том столкновении русская армия потеряла 150 человек, которые своими жизнями оплатили желание заполучить воинскую славу Андреем Николаевичем.
Но больше всех в этой истории жалко Аврору Карловну.

#65 манечка

манечка

    Активный пользователь

  • Пользователи
  • PipPipPip
  • 11 174 сообщений

Отправлено 08 сентября 2013 - 13:10

Просмотр сообщенияlilianna_80 сказал:

Немного об Андрее Николаевиче Карамзине.
Ох,ох, ох...,lilianna_80, я бы не стала красить военную деятельность А.Н.Карамзина только одной черной краской, более  давать оценку его поступкам. Эти люди жили в другое время,  в других морально-нравстенных принципах и были воспитаны с малых лет
в атмосфере глубокой религиозности и это подчас диктовало принятие ими тех или иных решений о чем, нам людям другого века судить очень и очень трудно.
Для правильных выводов нам необходимо глубокое знание эпохи, изучение характеров наших героев и точное вопроизведение атомосферы, в которой происходили данные события.

А пока выложу вот этот материал, где очень подробно рассказана история А.Н.Карамзина.
Могу сказать, что события, которые мне приходилось изучать , переданы здесь очень достоверно, поэтому я склонна верить этому автору, к тому же  в статье воспроизведена атмосфера тех лет, точное описание состояние армии и военной обстановки.Для интересующихся дам ссылку на эту статью, в ней много интересного и про А.С.Пушкина, и про И.Ф. Паскевича и про братьев Липранди и про моего любимого Ф.И.Толстого и про многих и многих других.


«ДЕЛО» ПРИ КАРАКУЛЕ

В большинстве основательных исторических источниках о Крымской войне осада турецкой крепости Силистрия рассматривается в одном разделе с так называемым «делом при Каракуле». Эти два, совершенно не сравнимые по значимости события, связывает лишь совпадение по времени. Так сложились обстоятельства, что за несколько часов до несанкционированного командованием армии, штурма главного укрепления крепости Силистрия, форта Араб-Табия, произошла неудачная встреча одного из наших отрядов с неприятелем в Малой Валахии.
Подавляющее большинство читателей еще со школьных уроков истории, знакомых с древним Доростолом, успешно оборонявшимся великим князем Святославом в его войне с византийцами, с естественным любопытством знакомятся с боевыми действиями под Силистрией-Доростолом и только мельком просматривают страницы главы, посвященной бое при Каракуле. Вне всякого сомнения, знакомство с осадой крупнейшей турецкой крепости на Дунае, явившейся, по сути, кульминацией всей кампании 1854 года на Дунае, не идет ни в какое сравнение по значимости с описанием двадцатиминутного боя русского «летучего» отряда с турками в окрестностях крошечного городка Каракула. Но, в нашем случае, именно бой при Каракуле представляет особый интерес. В ходе этого боя, войска, организационно входящие в состав Мало-Валахского отряда, направленные в разведывательный рейд к турецким позициям, потерпели сокрушительное поражение. Этот трагический эпизод, в известной степени, отразился на последующей служебной карьере Павла Петровича Липранди и поэтому я остановлюсь на нем подробно.
О сражении при Каракуле, и конкретно по факту гибели полковника Карамзина существовало несколько версий. Одна из них могла бы считаться основной, потому что приводилась она очевидцем событий генерального штаба поручиком Черняевым. Сам Черняев впоследствии стал генерал- майором и получил широкую известность как командующий сербской армией в войне против турок в 1876 году. Вторая версия гибели дается сослуживцем и подчиненным Карамзина, поручиком Федором Вестингофом. Третья версия гибели Карамзина изложена в публикации немецкого журнала «Jahrbucher fur die deutsche Armee und Marine» за 1874 год (№ 35 и 36).
Говоря об основном источнике информации, сразу следует отметить, приводимое М.Г. Черняевым описанием кавалерийского боя, в ходе которого погиб А.Н. Карамзин, написано было по просьбе князя Николая Петровича Мещерского, пожелавшего узнать от очевидца подробности смерти своего дяди по материнской линии, каковым и приходился ему полковник Карамзин. Естественно, щадя родственные чувства князя Мещерского, Черняев частично смягчает некоторые обстоятельства боя, инициатором, руководителем и одной из жертв которого был полковник Карамзин.
Я имел возможность ознакомиться с отчетом о бое, написанном поручиком генерального штаба Черняевым. Этот отчет до конца не объясняет причин поражения в бою. Не дает он и ясного представления о том, почему офицер генерального штаба, прикомандированный к кавалерийской группе, не смог способствовать успешному решению поставленной задачи. Более того, не смог удержать командира кавалерийского рейда от опрометчивых действий, приведших к катастрофе. При этом, Черняев, отчитываясь о рейде, был вполне уверен, что офицеры, участвовавшие в трагическом рейде, не станут противоречить его версии боя, так как сами показали в этом бою далеко не самые лучшие свои боевые и моральные качества.
Оставшись с одиннадцатилетнего возраста без отца, Андрей Карамзин в течение всей своей сознательной жизни не совершил ни единого поступка, могущего бросить тень на память отца-историка и на честь офицера-гвардейца. Но при этом следует признать, что всю жизнь его сопровождал некоторый ореол неисправимого романтика. Служа в привилегированной части гвардии (конной артиллерии), он оставил у своих сослуживцев только хорошие воспоминания. Известный общественный деятель и публицист второй половины девятнадцатого века Г.Д. Щербачев, в прошлом тоже офицер гвардейской конной артиллерии, имевший с Карамзиным много общих знакомых, отзывается о нем только положительно.
Да, действительно, боевого опыта приобрести Андрей Николаевич не успел. По семейным обстоятельствам он вышел в отставку в звании капитана гвардии и по существовавшему положению при выходе в отставку ему было присвоено воинское звание «подполковник».
После объявления войны между Россией и Турцией, в ноябре 1853 года, движимый патриотическими чувствами, подполковник Андрей Карамзин вновь определяется на службу с непременным условием служить в частях, принимающих участие в боевых действиях. Он не был одинок в своем патриотическом порыве. В этот же период вернулись из отставки в строй подполковник Еропкин, будущий герой обороны Севастополя, капитан 2 ранга граф Апраксин, будущий активный участник боевых действий. Перевелся с Кавказа в Крым подпоручик артиллерии граф Толстой. Перевелся с гвардейской кавалерии в пехотный полк подполковником, гвардии ротмистр князь С.С. Урусов – будущий герой обороны Севастополя. Этот список можно было бы продолжать очень долго.
По существовавшему положению, офицер, возвращающийся в строй из отставки, принимался в армию или на флот, тем чином, который он имел до отставки. К примеру, капитан 2 ранга граф Апраксин был принят на службу прежним чином «капитан-лейтенанта». Если бы отставной подполковник Карамзин возвратился из отставки в гвардейскую конную артиллерию, то он продолжил бы службу капитаном гвардии. Но, поскольку он был назначен в гусарский армейский полк, то ему было сохранено звание, данное при отставке - «подполковник». При переходе из гвардии в армейскую часть, офицер не в зависимости от вакансий повышался в звании на две ступени. Мы не будем сейчас полемизировать на предмет плюсов и минусов военного законодательства второй половины девятнадцатого века, которое, кстати, сохранилось до 1917 года. Офицеры гвардии с таким положением военного законодательства вполне мирились. Тем более, что, отличившись в боях, они имели реальный шанс «по высочайшему повелению» сохранить вновь приобретенное звание, возвращаясь в гвардию.
Но в нашем случае, Карамзину, находившемуся в отставке шестнадцать лет, и до этого не командовавшему даже батареей, теперь поручается командование кавалерийским рейдом, усиленным конной артиллерией, что требовало служебной практики соответствующего уровня и немалого военного опыта.
В предыдущей главе мы с вами ознакомились с двумя предшествующими рейдами, проведенными отрядами, сформированными на базе Мало-Валахского отряда в первых числах мая. Именно в эти дни и прибыл к новому месту службы подполковник Андрей Николаевич Карамзин. До прибытия в полк, он некоторое время находился при Главной квартире армии, среди офицеров, с которыми нам предстоит познакомиться в следующей главе, посвященной осаде крепости Силистрия.
Несколько дней перед тем в высочайших приказах было доведено, что состоявший в отставке лейб-гвардии конной артиллерии подполковник Карамзин определяется на службу в Александрийский гусарский полк подполковником, а три дня спустя последовало производство его в полковники. Большинство офицеров этого полка было польского происхождения. Возможно, что это явилось одной из причин более чем прохладной встречи нового сослуживца. Полковничий чин Карамзина сбивал все расчеты на производство заслуженных командиров дивизионов. Седые дивизионные и эскадронные командиры не могли охотно подчиняться ему, а солдаты не могли иметь к нему особого доверия по малому сроку пребывания Карамзина в полку. Если бы он прибыл как полковой командир, то с этим легче бы смирились, так как к назначению из гвардии молодых полковников в армии уже привыкли, и это было тогда не редкостью. В довершение всего, прибывший офицер был красив и богат, а это кроме общей неприязни вызвало у некоторых и нездоровую зависть. Дело в том, Андрей Карамзин был женат на одной из самых богатейших и красивейших женщин России, Авроре Демидовой, княгине Сан-Донато, хозяйке и наследнице богатейшей империи горнозаводчиков Демидовых, и что еще более удивительно, был счастлив в браке
Итак, старые офицеры полка были очень недовольны Карамзиным и не скрывали своей неприязни. Командир 2-го дивизиона (3-й и 4-й эскадроны), подполковник Сухотин, подавший рапорт о болезни и прошение об увольнении в отставку, сдал дивизион Карамзину. В состав этого дивизиона входили только русские офицеры. Полковой командир, флигель-адъютант полковник граф Алопеус, встретил Карамзина не особенно приветливо, рассматривая его как возможного претендента на должность командира полка. Карамзин сразу проявил себя как справедливый и общительный начальник, и у него установились вполне доверительные отношения с офицерами дивизиона. В то же время, Карамзин не скрывал того, что стремится испытать свое военное счастье, бездействие отряда, однообразная служба, видимо тяготили его. Видя, что многие из офицеров, особенно поляки, явно отделяются от него, и, не считая нужным навязываться своим товариществом, Карамзин проводил время в обществе офицеров своего дивизиона. Как уже говорилось, 9 мая была произведена усиленная рекогносцировка к городам Каракалу и Крайову. Командовал отрядом командир Ахтырского гусарского полка генерал-майор Сальков. В состав этого отряда входили следующие подразделения: четыре конных орудия легкой № 10 батареи под командой штабс-капитана Шемякина, сотня донских казаков 38-го полка при капитане генерального штаба Кибеко, два дивизиона (четыре эскадрона) Ахтырского гусарского полка, каждый со своим дивизионным командиром, и второй дивизион (два эскадрона) Александрийского гусарского полка с командиром, полковником Карамзиным.
Фактически, это было боевое крещение полковника Андрея Карамзина.
На привале были получены от жителей сведения, что турецкие фуражиры грабят близлежащее селение. Полковник Карамзин настаивал немедленно двинуться против них, но капитан Кебеке, более осторожный, советовал послать предварительно казаков в разведку. С этим мнением Кебеке согласился начальник отряда. Между тем, турки, нагрузившись фуражом и ограбив население, быстро удалились и когда русский отряд пришел к месту, то противника и след простыл. Полковник Карамзин был возмущен и всю вину приписывал Кебеке. По возвращении с рекогносцировки у Карамзина обнаружились признаки лихорадки. Генерал Сальков был уверен в правоте своих действий, его богатый служебный и боевой опыт подсказывал ему, что, не имея достоверных сведений о численности неприятеля, полагаться только на донесения коварных валахов было бы опрометчиво. Но, тем не менее, он чувствовал себя неловко после резкой критики Карамзина в его адрес и поэтому, отчитываясь перед князем Васильчиковым о результатах рекогносцировки обмолвился об «особом» мнении полковника Карамзина. Это, видимо, и явилось одной из причин, способствующих назначению Карамзина командиром очередной рекогносцировки. Первой и основной причиной назначения Карамзина руководителем рейда явилось неожиданное(?) недомогание командира полка, полковника Алопеуза. Так или иначе, но, следуя принципам должностного старшинства, командование отряда поручило Карамзину командование рейдом. Хотя генерал Липранди и его начальник штаба князь Васильчиков сознавали всю неподготовленность Карамзина, но при описанных выше условиях им трудно было обойти его в назначении начальником отряда, и, таким образом, он стал во главе поиска 16-го мая. Более того, тот же Васильчиков, по своей прежней службе в гвардии, знал Карамзина как грамотного и умного офицера. Конечно, не мешало бы при этом учесть и период пятнадцатилетней отставки.
Штаб генерала Павла Липранди был расположен на левом берегу реки Ольты, у Слатина. Получив сведения о появлении значительных сил турецкой кавалерии на дороге, ведущей в Каракул, было принято решение произвести разведочный рейд, с целью получения дополнительных сведений о действительных силах неприятеля. В состав отряда выделялось: три дивизиона гусарского князя Варшавского полка, четыре конных орудия № 10 батареи и сотня Донского 38-го полка, всего в числе около 700 человек.
Полковник Карамзин получил подробное предписание: «выступив 16-го мая, в 6 часов утра, двигаться к селению Владулени, остановиться на ночлег близ речки Ольтец и выслать сильный разъезд к городу Каракул, чтобы удостовериться – не занят ли он небольшим неприятельским отрядом, который можно было бы охватить, но в то же время разведать разъездами и пространство вверх по Ольтецу, примерно до сел Пиршковени. Если разъезд, посланный в Каракул, возвратясь оттуда, донесет, что вблизи этого города нет значительных неприятельских сил, то 17-го числа перейти через Ольтец и направиться правым берегом сей речки в тыл неприятелю, могущему занимать село Балаш. Если же там не встретится неприятель, то перейти по мосту через Ольтец и расположиться на ночлег у Мериллы, либо Горгош, а 18-го числа возвратиться в город Слатино. Как при движении, так и на ночлегах принимать самые строгие меры осторожности… Судя по полученным сведениям и смотря по обстоятельствам, командующему отрядом предоставляется право несколько изменить направление движения отряда, но ни в коем случае не иметь ночлега на правом берегу речки Ольтец» (Приказание по войскам Мало-Валахского отряда, от 15-го мая 1854 года, за № 13-м).
Получив это приказание и пройдя подробнейший инструктаж, полковник Карамзин повел отряд. День был невыносимо жаркий. Пройдя несколько верст в авангарде с сотней казаков, поручик Черняев остановился около родника и прискакал к начальнику отряда спросить, не следует ли остановиться отряду. Полковник Карамзин не признал нужным останавливаться, и отряд безостановочно проследовал до реки Ольтеца, пройдя 35 верст. Отряд расположился на привал перед мостом, не переходя его. Поручик Черняев расставил аванпосты и послал казачьи разъезды в соседние селения привести языков. Пожилые командиры дивизионов, подполковник Дика и майор Бантыш просили поручика Черняева убедить Карамзина в опасности дальнейшего рейда в глубь неприятельской территории на изнуренных конях с уставшими людьми. Черняев не решился докладывать, а сами командиры дивизионов со своими предложениями не подошли к Карамзину. Гордыня явно мешала выполнению поставленной задачи.
Из опроса местных жителей удалось выяснить, что турецкого отряда они не видели, но что впереди, по дороге к городу Каракалу, верстах в десяти от места привала, в селе Доброславени, с предыдущего дня стоит 10-15 конных турок. Карамзин был недоволен тем, что приходится действовать без поддержки остальных офицеров рейда.
Здесь уместно вспомнить об одном немаловажном факте. В рейде не участвовал второй дивизион полка. По приказанию командира полка накануне дивизион Карамзина был выделен в аванпосты по месту основного расположения войсковой группировки. Иметь рядом с собой в бою хотя бы несколько преданных ему офицеров было бы не лишним, учитывая сложные отношения между Карамзиным и офицерами других дивизионов полка.
Едва отряд успел позавтракать, как Карамзин приказал выступать.
Черняев с казаками выдвинулся вперед. Перейдя мост и, пройдя версту, Черняев увидел, что весь отряд, не отставая ни на шаг, следует за его авангардом. Таким образом, практически без авангарда, без разведки, отряд подошел к Доброславени. Турецкий пикет, увидев русских всадников, произвел сигнальный выстрел и ускакал. Бросившиеся за ним казаки не догнали турок. Штабс-капитан Черняев, произведя личную разведку, обнаружил у выхода из Каракула около 800 человек регулярной турецкой конницы, построенной в четыре колонны и готовой к бою. Между турками и нашим отрядом протекал в обрывистых берегах болотистый ручей Тузлуй, проходимый лишь по одному узкому мосту. Переходить в таких условиях ручей и развертываться в боевой порядок в виду готового к бою равносильного противника было весьма рискованно, почему Карамзину рекомендовалось Черняевым отвести обратно за ручей, переводимый им на неприятельскую сторону отряд, построить боевой порядок и выжидать пока не обнаружатся силы и намерения противника. Но Карамзин не внял голосу рассудка и свой утомленный длинным переходом отряд развернул в боевой порядок тылом к крутому берегу болотистого ручья, предполагая сделать несколько выстрелов из орудий и после этого начать отступление.
Перед отрядом открылась обширная равнина, окаймленная с левой стороны рекой Ольтой и городом Каракалом, впереди которого были выстроены четыре эскадрона турецких улан. День клонился к вечеру, от основной группировки летучий отряд отошел на 47 верст. Рассредоточив своих казаков, штабс-капитан Черняев вернулся к отряду и решился доложить Карамзину, что из прошлого опыта ему не приходилось видеть, чтобы турки в меньшем числе и без артиллерии решались принять нашу атаку. Явно просматривалась тактическая ловушка. На этот доклад Черняева Карамзин ответил: «Неудобно нам, настигнув неприятеля, вернуться назад без положительных о нем сведений. Что я смогу доложить теперь генералу Липранди? Поэтому мы приблизимся к туркам на пушечный выстрел, откроем огонь и заставим их развернуть свои силы». Штабс-капитан Черняев доложил начальнику отряда, что следовало бы донести в Слатино об открытии неприятеля, но Карамзин отвечал: «мы дадим о том знать по возвращении на ночлег» (Из рапорта командующему 2-й бригадой 5-й легкой кавалерийской дивизии, от Генерального штаба штабс-капитана Чернява, от 21 мая 1854 года).
По переходе отряда через овраг, в котором течет ручей Тезлуй, оказалось, что неприятельская кавалерия, в числе от 700 до 800 человек, была построена в четырех колоннах, впереди города Каракула. Поскольку, при переходе через ручей, наш отряд двигался по ровной местности, совершенно открыто, и неприятель, имел возможность оценить его силу, то не трудно было заключить, что сам неприятель находится в превосходном числе, и что впереди города выставлена только часть его войск. Черняев решился подать начальнику отряда совет – отступить. Командиры дивизионов, подполковники Бантыш и Дик, изъявили такое же мнение, но полковник Карамзин отвечал, что, сделав несколько выстрелов, начнет отступление, вызвал артиллерию на позицию и построил гусар в боевой порядок. Затем артиллерия сделала первую очередь пальбы, как будто для того, чтобы показать число наших орудий. Как только раздался наш первый выстрел, из-за обоих флангов стоявших против нас турецких войск выскакали густые толпы иррегулярной кавалерии, которые тотчас охватили сперва левый, а потом и правый наши фланги. Турки, стараясь не вступать в бой, охватывали фланги русского отряда, устремляясь к мосту через ручей, от которого наш отряд выдвинулся вперед версты на полторы.
Дело завязалось, и выпутаться из него, как из всякого кавалерийского боя, было уже невозможно. Отряд Карамзина начал отступать, отстреливаясь из орудий, но турецкая конница, состоявшая большей частью из албанцев, вооруженных длинноствольными винтовками, наносила громадную убыль нашим артиллерийским лошадям, так что под конец боя орудия, возившиеся на шести лошадях, оставались на двух, на трех. Отстаивая артиллерию и защищаясь ею против нахлынувшей турецкой кавалерии, отряд медленно отступал, и турки воспользовались возможностью охватить и опередить левый наш фланг. Полковник Карамзин был бледен как полотно, но самообладания не терял, предпринимая попытки руководства подразделениями. Дан был сигнал к «общей атаке». Эскадроны не тронулись с места, офицеры и солдаты растерялись, не слушали ни трубача, ни команд Карамзина. В попытке восстановить положение на левом фланге в атаку был послан эскадрон под командованием поручика Винка (штатный эскадронный командир был болен лихорадкой и остался в лагере), но он был убит первым, и эскадрон, потеряв начальника, не доскакал до неприятеля, атака захлебнулась. На правом нашем фланге также отбивались саблями. Ситуация складывалась более чем сложная, но явных признаков катастрофы пока не просматривалось. Некоторое время отступление еще носило организованный характер, паника еще не охватила эскадроны.
Между тем, турки, видя все происходящее у нас, начали заскакивать к нам в тыл, торопясь завладеть тем самым мостиком, который был перекинут через топкое болото, чтобы преградить путь к отступлению нашему отряду. Тотчас, весь отряд, поняв этот маневр, увидел себя в безвыходном положении Подполковник Бантыш с 5-м и 6-м эскадронами на левом крыле произвел несколько атак, чтобы дать возможность артиллерии отойти через мост. В атаку был направлен пятый эскадрон, командир которого, майор Красовский, вырвался вперед, но оглянувшись, увидел возле себя только одного юнкера фон-Гана. Эскадрон с полдороги до неприятеля повернул назад. Турки на месте изрубили Гана, а Красовский с раздробленной рукой ускакал назад. Видя невозможность устоять перед значительно превосходящим неприятелем, эскадроны Бантыша стали отступать по мосту через ручей. По словам очевидцев, прозвучала чья-то громкая команда: «Налево кругом! Марш! Марш!». Все бросились назад, устремляясь к мосту, спасая себя.
Напрасно Карамзин кричал им: «Стойте, господа! Куда вы?», но никто его не слушал. Турецкая кавалерия уже успела обойти нашу позицию и с правого фланга; 1-й и 2-й эскадроны подполковника Дика были отброшены к болотистому берегу ручья. Артиллерия, спустившись к мосту, нашла его загроможденным нашей кавалерией, перемешанной с кавалерией неприятеля. При одном орудии оставалось три, при другом – только две коренные лошади, да и те на мосту были изрублены турками, вместе с последними ездовыми. Первое орудие на трех лошадях, не имея возможности пробиться к мосту, было направлено в сторону через ручей, но при спуске с берега, настигнуто неприятелем; ездовые лошади и прислуга были изрублены, либо изранены, и, несмотря на усилия артиллеристов и гусар, было захвачено турками. Повернули два оставшиеся орудия, но пока наши успели очистить фронт для стрельбы, турки уже были так близко, что слышен был звук нашей картечи по телам их людей. Турки не выдержали огня артиллерии и рассеялись. Последняя позиция этих орудий была в 25-ти саженях от загроможденного моста, продолжали стрелять картечью и, когда уже не стало зарядов, были окружены со всех сторон турками. Артиллеристы продолжали отчаянно обороняться банниками и тесаками и большей частью пали в бою, до конца отстаивая свои орудия.
Турки, воспользовавшись паникой среди русских кавалеристов, бросились на них с саблями и пиками, настигли артиллерию, перебили почти всю растерявшуюся прислугу, перекололи всех лошадей их, захватили орудия. На мосту образовалась свалка, уже мало напоминавшая бой. Мост был занят перемешенными частями нашими и турецкими. В рукопашной схватке у моста, делающей честь Александрийским гусарам, проявившим здесь целую массу отдельных подвигов, удалось пробиться через врага и, наконец, сгруппироваться на противоположном берегу ручья Тузлуй. В этой свалке погибли первого эскадрона поручик Брошневский и юнкер князь Голицын. Корнеты Ознобишин и Булатов, оставив Карамзина посередине фронта, будучи посланы для передачи его приказаний, уверяют, что по возвращении их не нашли его на месте и, полагая, что он со всей массой кавалеристов поскакал к мосту, сами помчались туда же, удачно пробились и перескочили его.
В тот момент, когда гусары, охваченные паникой, повернули коней к мосту, лошадь Карамзина бросилась за прочими конями, он придержал ее, та взвилась на дыбы и опрокинулась назад. Когда лошадь встала, Карамзин уже не мог сесть на нее, потому что во время падения, она порвала подперсья, вследствие чего седло съехало к самому хвосту, она начала бить задними ногами до тех пор, пока не сбила седла совсем, затем ускакала вслед за другими нашими лошадьми. Карамзин остался пеший, совершенно один; два трубача, бывшие при нем, и те ускакали. Скакавший мимо него унтер-офицер второго эскадрона Кубарев, видя такое положение своего начальника, остановился, мгновенно схватил под узду бродившую поблизости лошадь из-под убитого турка и подвел ее к Карамзину. Карамзин сел на нее, но она была слишком мала для его большого роста, слабосильна и ленива до того, что, не взирая на пришпоривание, почти не трогалась с места.
В это время один из артиллеристов, увидев это, подвел ему прекрасную из-под орудия подручную лошадь, но в этот момент наскочившие турки, убили артиллериста, взяли лошадь и окружили Карамзина. Турок было человек двадцать. Они сорвали с него золотые часы, начали шарить по карманам, вынули все находившиеся при нем полуимпериалы, сняли кивер, серебряную лядунку, кушак, саблю, пистолет, раздели его догола, оставив на нем только канаусовую рубашку, затем били его плашмя саблями по голым ляжкам и ногам, погоняя идти проворнее в плен. В это самое время один из турок, заметив золотую цепочку, болтавшуюся у него под рубашкой, разодрал ее и сорвал с груди медальон с портретом жены. Карамзин побледнел как смерть; на лице его отобразилось горькое отчаяние, он выхватил саблю у одного из турок, ударил его со всего размаха по голове. Другой турок бросился к нему – Карамзин перешиб ему руку, тогда все остальные турки, рассвирепев, бросились на него разом, кололи его пиками, рубили саблями, нанеся восемнадцать смертельных ран, и, бросив труп, сели на лошадей и ускакали. Все эти обстоятельства стали позднее известны из рассказа раненого гусара из 1-го дивизиона, который все это время прятался под мостом и видел все происходящее. Ночью гусар выбрался из своего убежища и добрался к месту расположения основного отряда. Со слов крайовских купцов, выяснилось, что паша (Чайковский) был очень недоволен действиями турок, не доставивших Карамзина в плен живым, зная наперед, какой громадный выкуп можно было бы получить за него; те рассказали ему подробности дела, оправдываясь невозможностью выполнить его желание.
В этом бою были потеряны все бывшие при «летучем отряде» орудия и все зарядные ящики за исключением одного. Все ездовые были изрублены. Убито в трех дивизионах гусар: обер-офицеров 2, нижних чинов 85; ранено: штаб-офицеров 4, обер-офицеров 11, нижних чинов 37; без вести пропало нижних чинов 20. Всего выбыло из фронта 109 человек, при 689 участниках боя. Понесенные в бою потери вполне соответствовали ожесточению боя и вполне вписывались в стандартные схемы ведения боевых действий. Чрезвычайность бою придавала потеря артиллерии и гибель начальника отряда. Артиллерия была потеряна из-за крайне невыгодной позиции боя; полковник Карамзин был пленен из-за своей крайне слабой индивидуальной кавалерийской подготовки.
Все тела убитых были раздеты мародерами. Тело Карамзина было опознано его камердинером, следовавшим на место боя с отрядом, посланным на следующий после боя день.
Уже ночью, наступившей за этим печальным днем, армию ждало еще одно чрезвычайное происшествие – несанкционированный командованием и, к сожалению, неуспешный и кровопролитный штурм турецкого форта Араб-Табиа, о чем мы будем вести речь в следующей главе.
Как уже говорилось, описание кавалерийского боя под Каракалом было поручено составить офицеру генерального штаба поручику Черняеву. Ему же, как очевидцу событий, было поручено составление донесения, которое было послано Государю Николаю Павловичу. « Заметить этого молодого офицера» начертал на донесении Черняева государь, предугадав по талантливо составленному описанию боя будущего полководца, не лишенного дарований дипломата. Согласно донесению Омер-паши маршалу С. Арно, Карамзин имел дело с рекогносцировочным отрядом генерального штаба полковника Искандер-бея, одного из выдающихся офицеров оттоманской армии. В состав отряда входил 2-й румелийский кавалерийский полк под командованием полковника Хаджи-Мехмет-бея. Хотя Омер-паша в своем донесении говорит только об одном шести эскадронном полке, но, по свидетельству русских и английских источников, в отряд входило и до 2-х тысяч иррегулярной конницы. Этому показанию следует придать веру, так как навряд ли для командования одним полком с турецкой стороны был бы назначен не только командир полка, но и особый начальник отряда. Карамзин имел дело с очень серьезным противником. Алабин в своем труде «Восточная война» ч. 2 стр. 258-262 подробно описывает Карамзинское дело на основании тех слухов, которые ходили по театру военных действий. Бегство и паника доблестного полка чуть ли не на десяток верст, которые он так красноречиво описывает, не подтверждается ни одним официальным документом.
Неудача, понесенная отрядом, потерявшим всю находившуюся при нем артиллерию, побудила главнокомандующего предписать о строжайшем расследовании, с целью выяснения, виновников катастрофы. Каждому из офицеров были предложены опросные листы; нижние чины артиллерийского дивизиона были приведены к присяге и опрошены. Как и следовало ожидать, из опроса непосредственных участников «дела», единственным виновником понесенного урона был определен полковник Карамзин, «не исполнивший данной ему инструкции и увлекшийся неуместным усердием». Сообщение Императору о бое при Каракуле было послано одновременно с отчетом о штурме форта Араб-Табиа, поэтому я еще вернусь к последнему эпизоду. Реакция Императора, Николая Павловича, на сообщение о бое при Каракуле, была вполне предсказуема – он печально заметил, что явно поспешил с присвоением Карамзину звания полковника…
Увлекшись описанием подробностей «дела при Каракале», я не сказал о самом главном, ради чего я потревожил печальную тень несчастного Карамзина. Уже говорилось о том, что Карамзину со всех сторон не повезло, а главное, это то, что в поддержке регулярной турецкой конницы был полк нашего старого знакомого, Михаила Чайковского. Встречаясь с ним неоднократно, можно было бы и поближе познакомиться поближе. В 1841 году по предложению Адама Чарторийского Чайковский был послан его дипломатическим агентом к князю Вассоевичу, задумавшему с помощью польских офицеров-эмигрантов захватить черногорский престол. Когда же эта попытка кончилась неудачей, Чайковский был отправлен в Константинополь, с целью образовать постоянное казацкое войско из славян Турции, для поддержки польских провокаций против России. Он сумел добиться доверия Риза-паши, тогдашнего военного министра и фаворита султана, благодаря чему был принят и поддержан в турецких административных сферах. Чайковский принялся за осуществление грандиозного проекта: привлечение славянских подданных султана в казацкие формирования, с перспективой восстановления Задунайского казачества, которое, в перспективе, должно было объединить представителей всех славянских народов, включая и Польшу.
Для достижения этой цели Чайковским была организована обширная агентура в Турции, Австрии, Сербии, Болгарии, даже на Кавказе у Шамиля. Параллельно с этим проектом, он основал на Азиатском берегу Босфора две польские колонии: «Алеем-Дор» и «Адам-Кае», первая из которых имела 3000 жителей – поляков и находилась под покровительством Франции. Когда власть в Турции перешла к Решид-паше и Фет-Ахмет-паше, – друзьям Станислава Чайковского и Адама Чарторийского, польская агентура закрепилась на Босфоре основательно и надолго. В этот период Чайковский пользовался полнейшим доверием турецкого правительства, имел регулярные встречи с султаном Абдул-Меджидом и официально выступал представителем интересов славянских подданных Османской империи. Он покровительствовал священникам Неофиту и Иллариону, основателям болгарской национальной церкви, боснийцам, белокриницким старообрядцам, содействовал болгарам в развитии народного образования, был посредником между сербским правительством и Портой. Выдвигая на первый план единение славянских народностей, Чайковский всеми силами противился сотрудничеству поляков с мадьярами во время венгерского восстания 1848 года, но после поражения восстания в Венгрии, усиленно помогал беглецам из Австрии и России, чем вызвал крайнее негодование Императора Николая Павловича, который собственноручным письмом к султану требовал высылки Чайковского из Турции.
Когда же турецкое правительство в том отказало, то Император добился от французского правительства, чтобы у Чайковского отобрали французский паспорт. Тогда же, по предложению султана, Чайковский принял магометанство и за заслуги был награжден пожизненным пенсионом в 60 000 пиастров и большим поместьем около Константинополя. В это время он второй раз женился по магометанскому обряду. Вторая его супруга своей мятежной судьбой и характером очень ему подходила. Она была дочерью Андрея Снядецкого, известного виленского профессора математики, очень красивая, блестяще образованная молодая женщина, с крайне увлекающейся натурой. В Турции она разыскивала могилу своего мужа, русского офицера, пропавшего в ходе последней русско-турецкой войны. С Чайковским она встретилась в Константинополе и вышла за него замуж.
В 1853 году, с началом крымской кампании, Чайковский, как офицер кавалерии, был призван в ряды действующей армии, с назначением атаманом всего казацкого населения Порты. В кратчайший срок Чайковский сформировал регулярный казачий полк из славян христианских вероисповеданий, получивший впоследствии название «Славянского легиона», и выступил с этим полком к Шумле. Оставив свой полк в Шумле, он прибыл в Варну, где вместе с великим визерем Кипризли-Мехмет-пашой, маршалом Сент-Арно и лордом Рагланом обсуждал первоначальный план Крымской кампании. При осаде Силистрии князем Горчаковым, Чайковский снабжал осажденную крепость провиантом и вооружением. Именно в этот период и произошел так называемый бой при Каракале, в ходе которого конница Станислава Чайковского так лихо схлестнулась с нашими гусарами и артиллеристами, к сожалению, не к чести последних…
При отступлении наших войск от Силистрии, Михаил Чайковский командовал авангардом турецкой армии, которая направлялась к дунайским переправам с последующим переходом в Валахию. После сражении при Журже и Фратешти Чайковский по пятам русской армии вошел в Бухарест и занимал этот город со своими казаками в течение 15-ти дней, до прибытия Омер-паши. Позже он командовал 15-тысячным корпусом, расположенным на Серете и Пруте, откуда был послан со своими казаками и некрасовцами в Добружджу, чтобы восстановить порядок в этой провинции. Отсюда им был подан проект освобождения Карса от русских войск походом на Тифлис, но проект не был реализован вследствие противодействия Англии и Австрии, желавших скорейшего окончания войны. По заключению мира, Чайковский был назначен Румелийским беглербеем (начальником султанской кавалерии) и получил задание очистить Балканы от разбойничьих шаек, размножившихся после войны. Его полк, в награду за службу султану, был включен в число регулярных полков армии (низам). В течение двух лет Чайковский со своим полком искоренял разбойничество в Фессалии и Эпире, откуда был переведен в обсервационный лагерь на Косовом поле, а затем отправлен на границы Греции, по случаю революции, низвергшей короля Оттона.
Вот какого достойного противника послал Аллах против Мало-Валахского отряда генерал-лейтеанта Павла Липранди…
http://www.proza.ru/2010/02/10/1189
"Чтобы ты в жизни ни начинал - всё делай с любовью" (с)
[font=-apple-system,BlinkMacSystemFont,&]

#66 Ecoutez

Ecoutez

    пока горит свеча...

  • Пользователи
  • PipPipPip
  • 3 498 сообщений

Отправлено 08 сентября 2013 - 17:27

lilianna_80, манечка, спасибо за интереснейшие рассказы! :give_rose:  И за возможность взглянуть на один и тот же сюжет с разных точек зрения - для меня это один из самых захватывающих моментов исторического "расследования"))

Просмотр сообщенияlilianna_80 сказал:

он возглавляет Третью Его Императорского Величества Канцелярию
Можно малюсенькую поправочку? :blush:
Не было никакой Третьей канцелярии - было Третье отделение Собственной Е.И.В. Канцелярии.
Ну я предупреждала, что я зануда))
...не меньше, чем две трети волшебства (с)

#67 манечка

манечка

    Активный пользователь

  • Пользователи
  • PipPipPip
  • 11 174 сообщений

Отправлено 08 сентября 2013 - 17:59

Просмотр сообщенияEcoutez сказал:

Не было никакой Третьей канцелярии - было Третье отделение Собственной Е.И.В. Канцелярии.
Светик, я тоже обратила внимание, на неточности, про которые хотела написать чуть позже, так как у меня сегодня проблемы со светом ,хотела погрузится в этот материал вечером, когда все устаканится.
"Чтобы ты в жизни ни начинал - всё делай с любовью" (с)
[font=-apple-system,BlinkMacSystemFont,&]

#68 lilianna_80

lilianna_80

    Активный пользователь

  • Пользователи
  • PipPipPip
  • 1 716 сообщений

Отправлено 08 сентября 2013 - 22:21

Манечка, большое спасибо за столь подробную отповедь :) . Я даже горжусь собой, что невольно спровоцировала тебя на столь блестящий рассказ (Никольского я, разумеется, читала) Извини, что задела тебя, ни в коем случае не хотела никого мазать ни черной краской,  ни белой. Просто  ты пишешь, как профессионал, я же  любитель-дилетант. И мой пост не оценка военных качеств Андрея Николаевича (хотя твой рассказ в этом плане моему ничуть не противоречит), а характеризует лишь мое личное отношение к Карамзину.
Что касается фактических ошибок и опечаток, то писала по памяти, не сверяясь с источниками за что каюсь и прошу извинить.
Ecoutez, большое спасибо за поправку, подобного рода ошибки, разумеется, недопустимы даже в режиме легкого ночного трепа :) . Но опять-таки, есть свойство один раз прочитать неправильно и это неправильное тиражировать потом годами. Тут не права совершенно.
Спасибо!
Изображение

#69 манечка

манечка

    Активный пользователь

  • Пользователи
  • PipPipPip
  • 11 174 сообщений

Отправлено 09 сентября 2013 - 00:07

Просмотр сообщенияlilianna_80 сказал:

Манечка, большое спасибо за столь подробную отповедь .
Lilianna-80,дорогая ты что. Я совсем не собиралась что либо проповедовать и, уж, совсем, не вправе никого отчитывать. :rolleyes:
Прости, если это так прочиталось.
Это, если хочешь изложение подхода, я всегда очень осторожна в оценках,  теперь, что только не прочитаешь и у журналистов, и у исследователей.
И вырванная из контекста фраза, современная трактовка поступков,людей прошлого, иногда вносят полную сумятицу в образ, характер, историю...
А все-таки хочется какой-то точной и достоверной информации, ведь это наша история,..

Цитата

Я даже горжусь собой, что невольно спровоцировала тебя на столь блестящий рассказ (Никольского я, разумеется, читала)
Но это совсем не моя история, это история Никольского. И у него немного другой взгляд, более лояльный к Карамазину с  всесторонним анализом, сложившейся ситуации во время битвы при Каракуле.

Цитата

Извини, что задела тебя, ни в коем случае не хотела никого мазать ни черной краской,  ни белой. Просто  ты пишешь, как профессионал, я же  любитель-дилетант. И мой пост не оценка военных качеств Андрея Николаевича (хотя твой рассказ в этом плане моему ничуть не противоречит), а характеризует лишь мое личное отношение к Карамзину.
lilianna_80, это ты меня извини, :give_rose:  что я так преподнесла свой взгляд на твой пост, что обидела тебя. :blush2: Спасибо тебе за высокую оценку. но я совсем не профессионал в изложении материала.
Скажу честно Карамзины, совсем не герои моего романа, просто всегда очень осторожно отношусь даже к воспоминаниям современников, потому, что знаю  существует и человеческий фактор и оглядка на императора и цензуру, и многое другое.
например, тот же И.Ф. Паскевич писал, что А.С.Пушкин "был дурной человек", но я же не буду брать его слова за основу в своем восприятии Александра Сергеевича.
Просто меня учили проверять факты, с разной точки зрения и никогда не давать своих оценок. Только изложение событий, если на одно и тоже  событие есть  несколько точек зрения, то надо изложить все.

Цитата

Что касается фактических ошибок и опечаток, то писала по памяти, не сверяясь с источниками за что каюсь и прошу извинить.
Про опечатки и ошибки, я вообще должна посыпать 24 часа в сутки голову пеплом, у меня их столько, что я понимаю, как трудно всем меня читать. :drama:
Всех, всех  прошу меня извинить. :pray:
Но такие судьбы  и такие замечательные женщины, :girl_in_love: :girl_in_love: :girl_in_love:  что пальцы тянутся к клавиатуре это все рассказать.
Lilianna_80, и еще у меня просьба большая, пожалуйста, не бросай писать в этой теме, тебя очень интересно читать. :connie_49: :connie_49: :connie_49:
"Чтобы ты в жизни ни начинал - всё делай с любовью" (с)
[font=-apple-system,BlinkMacSystemFont,&]

#70 Дзисин

Дзисин

    ...

  • Пользователи
  • PipPipPip
  • 3 336 сообщений

Отправлено 09 сентября 2013 - 10:04

Наверное, военная история - сильный уход в сторону от темы, но все-таки хочу высказать свое мнение.
Последний бой полковника Карамзина показывает, как важно командиру не терять контакта с подчиненными. Неслыханная вещь - командир отряда был брошен в бою, приказания офицеров, судя по описанию, исполнялись неохотно, разрозненные, пусть и героические, действия отдельных солдат и офицеров не имели общей цели. Да, у турок и казаков Чайковского было численное преимущество, но не это главное.
Приведу известный пример боя, случившегося в том же 1954 году, - оборону Петропавловска. Превосходящие силы англо-французской эскадры (почти три тысячи человек и 260 орудий против 950 защитников Петропавловска) после подавления двух береговых батарей высадили десант - полк английской морской пехоты численностью около 900 человек, занявший Никольскую сопку и готовившийся атаковать город. Командующий обороной губернатор Камчатки В.С.Завойко собрал несколько отрядов из оставшихся артиллеристов, матросов, казаков и добровольцев, всего 350 человек, и эти отряды контратаковали англичан - в гору!
В течение двухчасового боя англичане вынуждены были отступить, потеряв больше половины личного состава десанта и знамя полка.

Не знаю, имеет ли это отношение к Авроре Шернваль, но важный вклад в оборону города внес фрегат "Аврора", защищавший вход в бухту.
...

#71 Джей

Джей

    Games

  • Пользователи
  • PipPipPip
  • 2 533 сообщений

Отправлено 09 сентября 2013 - 22:19

Просмотр сообщенияEcoutez (08 сентября 2013 - 17:27) писал:

Не было никакой Третьей канцелярии - было Третье отделение Собственной Е.И.В. Канцелярии.
Третья канцелярия, третье отделение канцелярии - не столь критичная оговорка. :)

Просмотр сообщенияманечка (09 сентября 2013 - 00:07) писал:

Lilianna_80, и еще у меня просьба большая, пожалуйста, не бросай писать в этой теме, тебя очень интересно читать. :connie_49: :connie_49: :connie_49:
Присоединяюсь к пожеланию. :give_rose:
All the world is a stage ... ©

Знание - сила. Сила без знания - беспорядочное усилие.

#72 Львовна

Львовна

    Аннунциата

  • Пользователи
  • PipPipPip
  • 11 012 сообщений

Отправлено 09 сентября 2013 - 22:55

Просмотр сообщенияманечка сказал:

Lilianna_80, и еще у меня просьба большая, пожалуйста, не бросай писать в этой теме, тебя очень интересно читать.

Я бы ооооочень попросила бы всех, кто здесь пишет, не останавливаться! Читаю вас с неослабевающим интересом. И не только про красавиц))) Спасибо!! :give_rose:
Взгляд со стороны.

#73 Ecoutez

Ecoutez

    пока горит свеча...

  • Пользователи
  • PipPipPip
  • 3 498 сообщений

Отправлено 11 сентября 2013 - 11:25

Выполняю просьбу Манечки ))

Королева родом из Марселя

Изображение
Р.Лефевр

Ее полное имя было Бернардин Эжени Дезире Клари.
Она родилась в 1777 году в Марселе, в семье богатого торговца шелком Франсуа Клари. Ее юность пришлась на богатые потрясениями годы Великой революции. В 1794 году умер отец Дезире. Тогда же, после подавления роялистского мятежа, в Марселе начались жестокие репрессии. В числе арестованных оказался Этьен Клари - родной брат Дезире. Ему, как и многим другим, грозила гильотина. Дезире и ее старшая сестра Жюли в отчаянии метались по городу в надежде найти кого-нибудь, кто сможет помочь. Им повезло - нашелся некий молодой человек, который, будучи знаком с якобинскими комиссарами, поспособствовал освобождению Этьена из тюрьмы. Звали спасителя Жозеф Буонапарте.
Конечно же, после этого случая он стал желанным гостем в доме Клари. Вскоре он привел туда своего младшего брата, бригадного генерала Наполеона Буонапарте, недавно прославившегося своими решительными действиями при взятии Тулона.

Изображение
Ф.Жерар

Несколько месяцев спустя Жозеф женился на Жюли Клари, а Наполеон сделал предложение Дезире. "Я узнаю в каждом твоем слове мои собственные чувства, мысли... Твой образ запечатлен в моем сердце", - писал Наполеон своей невесте. И подписывался: "Твой на всю жизнь". Сама Дезире была влюблена без памяти: "Люби меня всегда, все остальные несчастья для меня ничто!"
Однако же свадьба откладывалась. После термидорианского переворота карьера генерала Бонапарта, близкого к якобинцам, оказалась под вопросом. И он уехал в Париж, чтобы определиться с дальнейшей службой и, по возможности, получить новое назначение. Его пребывание в столице затягивалось, Дезире все реже получала письма от жениха, и тон посланий становился всё холоднее. Она плакала и недоумевала. А разгадка была совсем простой...
В Париже, в салоне знаменитой мадам Тальен, которую называли "богоматерью термидора", Наполеон встретил Жозефину Богарне - вдову казненного якобинцами генерала - и потерял голову. Она была на шесть лет старше, но ее аристократизм, утонченность, искушенность и изящество не шли ни в какое сравнение с дочкой марсельского буржуа.

Изображение

Наполеон написал Дезире холодное, сухое письмо, сообщая, что разрывает их помолвку, ничуть не позаботившись при этом хоть как-то смягчить удар. Его больше не интересовала любовь наивной провинциалки.
Дезире была в отчаянии. Узнав о женитьбе Наполеона, она пишет ему в Париж: "Вы сделали меня несчастной на всю жизнь, а я все еще имею слабость все прощать вам. Вы, значит, женаты!" В течение следующих двух лет она отказывала всем претендентам на свою руку, но жизнь продолжалась, и в 1798 году она приняла предложение, которое ей сделал генерал Жан-Батист Бернадотт.

Изображение
Ф.Жерар

«Высокий, красивый, с большим римским носом, он выглядел весьма импозантно и обладал высоким интеллектом... Порой он вел себя как истинный гасконец: горлопан, задавала и записной вояка. Иногда же он проявлял себя самым добропорядочным, самым спокойным и самым разумным офицером, который когда-либо застегивал на себе портупею. Похоже, он подстраивал свой характер под изменяющиеся обстоятельства или под натуру того человека, с которым в данный момент имел дело. Нет, он не был лгуном и никогда не был целиком вероломным. Действительно, ему каким-то образом всегда удавалось оправдывать свой образ действий, поступки, которые, соверши их кто-либо другой, выглядели бы из ряда вон выходящими. Возможно, он просто пытался управлять своей судьбой. Если так, то это ему блистательно удалось, поскольку на день падения Бастилии Бернадотт был всего лишь старшим сержантом, а когда революционных криков уже давно не было слышно, он стал наследником шведского престола» (Рональд Делдерфилд)
Интересно, что впервые Дезире увидела своего будущего мужа в далеком 1789 году, когда ей было всего 12 лет. Тогда сержант Бернадотт снимал комнату в доме Клари (полк, в котором он служил, некоторое время стоял в Марселе) - но тогда никто не мог предполагать, как пересекутся в будущем их судьбы. Любила ли Дезире своего избранника? Кто знает... Когда много лет спустя ее спросили, почему она вышла замуж именно за Бернадотта, она ответила: «Потому что он был солдатом, способным противостоять Наполеону». И здесь она думала о Наполеоне... Возможно, что она согласилась на этот брак лишь "назло" человеку, который был ее первой любовью и так больно ранил ее сердце.
Через год после свадьбы она родила сына, которого по странной прихоти судьбы назвали скандинавским именем Оскар. Крестным отцом мальчика стал первый консул Франции Наполеон Бонапарт.
В 1804 году Наполеон объявил Францию империей и возродил уничтоженный революцией институт маршальства. Среди 18 генералов, получивших маршальский жезл, был и Бернадотт. Своего брата Жозефа Наполеон сделал Неаполитанским королем - и таким образом Дезире становится женой маршала и сестрой королевы, а также княгиней Понте-Корво (такой титул вскоре получил ее муж).

Изображение
Ф.Жерар

Это был головокружительный взлет для дочери марсельского торговца - но впереди ее ожидал взлет еще более невероятный.
В 1810 году в далекой северной Швеции случился династический кризис: скончался наследник престола, а у престарелого короля Карла 13-го детей не было и быть уже не могло. Выбирая нового наследника, шведский риксдаг остановился на кандидатуре маршала Бернадотта. Выбор был не случаен: после поражения Швеции в войне с Россией в 1809 году в риксдаге перевес получила так называемая "партия войны", жаждавшая реванша и мечтавшая вернуть Финляндию. Поэтому будущего наследника искали среди людей, проявивших свои способности на поле брани. Персонально за Бернадотта выступали офицеры, которым случилось побывать у него в плену: личные качества маршала, его ум, познания и располагающие манеры произвели на них сильное впечатление.
Бернадотт принял предложение. Он уехал в Швецию, принял лютеранскую веру и стал именоваться наследным принцем Карлом-Юханом. Словно забыв о том, что родился французом, отныне он всегда будет действовать в интересах страны, которая открыла ему дорогу на престол.
А что же Дезире, которая неожиданно для себя стала наследной принцессой Швеции?

Изображение
Ф.Жерар

Она приехала в Стокгольм вместе с мужем, но этот суровый северный город показался ей холодным и чужим. Высокородная придворная аристократия, по необходимости смирившаяся с фигурой наследника, плохо приняла его жену, видя в ней выскочку низкого происхождения. И если Бернадотт с головой погрузился в государственные дела, то Дезире не нашла себе места в этой новой жизни.
Прожив в Стокгольме лишь несколько месяцев, она покинула Швецию и вернулась в Париж, где провела следующие 12 лет. Начиная с капитуляции Парижа в 1814 году и до реставрации Бурбонов ее дом - дом наследной принцессы Швеции - являлся приютом для членов семьи Бонапарт, боявшихся повторить участь Наполеона. А после поражения при Ватерлоо именно ей, как представительнице Швеции, Наполеон отдал свою шпагу, демонстрируя тем самым, что сдается на милость союзников. Это означало конец войне, и французские газеты дали Дезире имя - Богоматерь мира.
В одной статье попалось упоминание о том, что в эти годы у Дезире был роман с герцогом Ришелье, вернувшимся во Францию из России, но за достоверность этой информации не поручусь.

Изображение
Ф.Жерар

В 1818 году муж Дезире стал королем Швеции Карлом 14-м Юханом, но только через пять лет после этого события Дезире решилась вернуться в страну, которая оставила в ее душе горькие воспоминания. А 21 августа 1829 года состоялась её официальная коронация как королевы Швеции, под именем Дезидерия, что по-шведски означает "желанная". Она прожила долгую жизнь, играя при дворе скромную роль, занимаясь благотворительностью, опекая больницы и сиротские приюты.

Изображение
Ф.Вестин

Дезире скончалась в 1860 году. После ее смерти среди вещей королевы нашли сверток, бережно перевязанный лентой - письма Наполеона к своей юной невесте, которые она хранила всю жизнь.
Королева Дезидерия похоронена в Стокгольме в церкви Риддархольм рядом с мужем, королём Швеции Карлом 14-м. А их потомки царствуют в Шведском королевстве и по сей день.

ПС. И еще один штрих. Сын Дезире, шведский король Оскар Первый, был женат на внучке Жозефины Богарне... Вот такие причуды судьбы))

Изображение   Изображение
...не меньше, чем две трети волшебства (с)

#74 манечка

манечка

    Активный пользователь

  • Пользователи
  • PipPipPip
  • 11 174 сообщений

Отправлено 11 сентября 2013 - 21:35

Просмотр сообщенияEcoutez сказал:

Выполняю просьбу Манечки ))
Светик, спасибо. Зачиталась. :girl_in_love:
а эти два портрета Дезире находятся  в Стокгольме в Королевском Дворце.
Изображение
Изображение
"Чтобы ты в жизни ни начинал - всё делай с любовью" (с)
[font=-apple-system,BlinkMacSystemFont,&]

#75 Fidelio

Fidelio

    Островитянка

  • Пользователи
  • PipPipPip
  • 16 976 сообщений

Отправлено 11 сентября 2013 - 21:52

Какие похожие портреты! Только цвет платья и интерьер меняется. А поза и выражение лица - канонические:)

Читаю тему с неослабевающим интересом! Спасибо всем её участникам за удивительные рассказы.
24/02/2022
16/02/2024
22/03/2024

#76 манечка

манечка

    Активный пользователь

  • Пользователи
  • PipPipPip
  • 11 174 сообщений

Отправлено 12 сентября 2013 - 10:10

Просмотр сообщенияFidelio сказал:

ие похожие портреты! Только цвет платья и интерьер меняется. А поза и выражение лица - канонические
Гид что-то рассказывала об этих портретах почему они такие, но я, как всегда, плелась в хвосте группы и не услышала, порылась в интернете тоже ничего не нашла и даже муж, которыйвсегда и везде  слышал больше меня в этот раз тоже не выручил.)))
"Чтобы ты в жизни ни начинал - всё делай с любовью" (с)
[font=-apple-system,BlinkMacSystemFont,&]

#77 манечка

манечка

    Активный пользователь

  • Пользователи
  • PipPipPip
  • 11 174 сообщений

Отправлено 15 сентября 2013 - 23:29

А что, если перенестись в современность?
Как думаете историю  шведской принцессы и ее брака можно написать?
"Чтобы ты в жизни ни начинал - всё делай с любовью" (с)
[font=-apple-system,BlinkMacSystemFont,&]

#78 lilianna_80

lilianna_80

    Активный пользователь

  • Пользователи
  • PipPipPip
  • 1 716 сообщений

Отправлено 15 сентября 2013 - 23:38

Просмотр сообщенияманечка (15 сентября 2013 - 23:29) писал:

А что, если перенестись в современность?
Как думаете историю  шведской принцессы и ее брака можно написать?
Думаю, да.

#79 lilianna_80

lilianna_80

    Активный пользователь

  • Пользователи
  • PipPipPip
  • 1 716 сообщений

Отправлено 16 сентября 2013 - 23:05

"Мужчины пишут законы, женщины образуют нравы".
В августе 1856 года в Москве состоялись коронационные торжества по случаю восшествия на престол Александра II. На них, по императорскому приглашению,  присутствовали две женщины, сестры Екатерина Александровна Дадиани и Нина Александровна Грибоедова. В Москве они, вместе с детьми, поселились в доме барона К.К. Боде, в красивом особняке на Поварской улице недалеко от Москвы-реки.В богатых национальных одеждах женщины гуляли по улицам, любовались на белокаменные дома. Все было замечательно, только одно огорчало Нину Александрвну, в программе спектаклей Малого Театра вновь не значилась пьеса ее любимого мужа, "Горе от ума". А увидеть этот спектакль было ее сокровенной мечтой.
Воспользовавшись советом, сестры побывали в гостях у знаменитой поэтессы и великосветской дамы Евдокии Петровны Ростопчиной ( многозначительно замолкаю и выразительно смотрю на Манечку),  Во время беседы с графиней Нина Александровна высказала свое пожелание увидеть на сцене московского театра комедию покойного супруга. Евдокия Петровна охотно согласилась помочь  и написала письмо А.Н. Верстовскому, занимавшему  должность главного театрального инспектора: "У меня к Вам поручение, милостивый государь Алексей Николаевич, и кажется не неприятное: здесь теперь находится вдова Грибоедова и сестра ея, Правительница Мегрелии, они обе очень желают видеть на сцене "Горе от ума" и просят Вас доставить им это наслаждение, если возможно, только в такой вечер, когда нет придворного бала или обеда".
Итак, Нина Александровна Грибоедова (Чавчавадзе).
Изображение
Отец Нины - знаменитый грузинский поэт, военный и поэтический деятель Александр Герсеванович Чавчавадзе владетельный князь имений Цинандали и Мукузани Телавского уезда, крестник ЕкатериныII,  мать – Саломэ Иоановна Орбелиани.  Первая их дочь Нина Александровна родилась 4 ноября 1812 г.
ИзображениеИзображение
Однажды в их жизни появился  Александр Сергеевич Грибоедов, которого 9 июня 1817 года приняли на службу в Государственную коллегию иностранных дел на должность губернского секретаря. Практически сразу началась его дипломатическая служба на Кавказе и в Персии. О приключениях Грибоедова  можно говорить много, ограничусь следующим: в конце октября 1821 года, в самый разгар ирано-турецкой войны, его  вызвали для подробного доклада генералу А.П.Ермолову о положении дел в Тегеране. Так Александр Сергеевич оказался в Тифлисе.
Изображение
Н.Г. Чернецов "Тифлис"

Он бывал, разумеется, во многих домах, но чаще всего у Прасковьи Николаевны Ахвердовой (урожденная Арсеньева, она приходилась родственницей по материнской линии Михаилу Юрьевичу Лермонтову). Эта красивая и образованная женщина была вдовой генерал-майора, начальника артиллерии Отдельного Кавказского корпуса Федора Исаевича Ахвердова.
Прасковья Николаевна жила у подножия горы Мтацминды, в большом доме, флигель которого на время строительства собственного дома снимал князь Александр Герсеванович Чавчавадзе с семьей.
Будучи военным офицером, Александр Герсеванович в это время принимал участие в покорении горцев и в войне против Персии. Из-за этого часто отсутствовал в семье, и во флигеле в основном проживали его мать Мариам, жена Саломэ и дети Нина, Катенька и Давид. Дети в отсутствие отца все время проводили у Прасковьи Николаевны, которая с огромным удовольствием занималась их воспитанием. Вместе с детьми Александра Чавчавадзе росли и ее дочь Дарья, падчерица Софья и сын Егор.
Нино Чавчавадзе и Софья Ахвердова были ровесницами, и в тот год, когда Александр Сергеевич Грибоедов навестил впервые гостеприимный дом вдовы, им минуло девять лет. По просьбе Прасковьи Николаевны Грибоедов начал давать уроки фортепьяно Ниночке и Софье. Они обе были в восторге от господина Сандро.
Изображение

#80 lilianna_80

lilianna_80

    Активный пользователь

  • Пользователи
  • PipPipPip
  • 1 716 сообщений

Отправлено 16 сентября 2013 - 23:27

Весной 1823 года Грибоедов подал прошение об отпуске Главнокомандующему Кавказским корпусом генералу от инфантерии Алексею Петровичу Ермолову. Прошение было принято и Александр Сергеевич уехал в Москву. Вернулся он в Тифлис уже в 1828 году  будучи полномочным послом в Персии. Дело в том, что 17 апреля 1828 года в Петербурге опубликовали манифест об объявлении войны с Турцией. И Персия снова оказалась в сфере дипломатических интересов России.
Рассказывают, что в конце мая Грибоедов в компании с президентом Академии художеств А.Н. Олениным, А.С.Пушкиным, П.А.Вяземским, польским поэтом Адамом Мицкевичем, совершал прогулку на пароходе в Кронштадт. На обратном пути с ним повстречался капитан, секретарь английской миссии в Персии Джон Кэмпбелл, который, узнав о том, что Грибоедов возвращается обратно, предостерег его: "Берегитесь, вам не простят Туркманчайского мира". Да и сам Александр Сергеевич говорит провожающему его А.С. Пушкину: "Вы еще не знаете этих людей: вы увидите, что дело дойдет до ножей".
Так или иначе,  но 16 июля 1828 года в Тифлисе, в доме Прасковьи Николаевны Ахвердовой,  к которой он не мог не заехать по пути в Тегеран, сидя за обеденным столом, он смотрел на  прекрасную девушку. И с удивлением узнал в ней свою ученицу Нино Чавчавадзе. И не мог оторвать от нее взгляд. В одну минуту он, опытный дипломат, и известный циник в отношении к женщинам,влюбился, как мальчишка. Взволнованный силой нахлынувших на него чувств, 33-летний Александр Грибоедов решил тут же объясниться с Ниной. Он признался девушке в любви, возможно, внезапно вспыхнувшей только здесь, а возможно, и долго неосознаваемой им самим — "идущей с тех давних, музыкальных уроков". "В тот день, — писал позднее Грибоедов, — я обедал у старинной моей приятельницы Ахвердовой, за столом сидел против Нины Чавчавадзе... все на нее глядел, задумался, сердце забилось, не знаю, беспокойство ли другого рода, по службе, теперь необыкновенно важной, или что другое придало мне решительность необычайную, выходя из-за стола, я взял ее за руку и сказал ей по-французски: "Пойдемте со мной, мне нужно что-то сказать вам". Она меня послушалась, как и всегда, верно, думала, что я усажу ее за фортепьяно... мы... взошли в комнату, щеки у меня разгорелись, дыханье занялось, я не помню, что я начал ей бормотать, и все живее и живее, она заплакала, засмеялась, я поцеловал ее, потом к матушке ее, к бабушке, к ее второй матери, Прасковье Николаевне Ахвердовой, нас благословили..."
В тот же день влюбленные в письме в Эривани к отцу Нины попросили его благословения.
Изображение
Свадьба Нины разбила сердца многим ее поклонникам. Сохранилось письмо Николая Сенявина к его другу Борису Чиляеву: "Цветок целого мира пленил меня, и в уснувших чувствах моих пробудилась наконец страсть, дотоле мною не знаемая. Ты не знаешь, я так влюблен, что готов пренебречь целым светом, дабы обладать Ангелом! Все, что в мире есть священного, я не нахожу уже более ни в ком, как в ней одной. Ее одну я обожаю, ее одну только вижу, об ней одной только думаю. И признаюсь, что лишен всякого спокойствия: и днем, и ночью Ангельский образ ее рисуется в моем воображении. Для ее одной я готов лишить себя всего. Что же в жизни без счастья? Где найду я себе другую, хотя сколько-нибудь подобную ей? Нигде, ибо, доживши до 28 лет, видал ли что-нибудь похожее? Нет, в мире не может существовать такого совершенства! Красота, сердце, чувства, неизъяснимая доброта, как умна-то! Божусь, никто с ней не сравнится!" Руки Нины просил генерал-лейтенант В.Д.Иловайский. А самым настойчивым поклонником было Сергей Николаевич Ермолов, двоюродный брат А.П.Ермолова. Н. Н. Муравьев писал: "Нет сомнения, что Сергей Николаевич Ермолов не мог быть супругом Чавчавадзевой; но, зная его добрый нрав и честные правила, я бы всегда предпочел его в сем случае Г. .. Князь Александр так поторопился в сем случае, что даже не уведомил меня о том предварительно, как мы о том договорились при прекращении ходатайства моего о Сергее Николаевиче, коему следовало бы сперва отказать…"
Но вернемся к счастливым влюбленным.
18 июля из Тифлиса Грибоедов пишет Амбургеру, генеральному консулу в Тавризе: "Дружески поздравьте меня. Я жених, но вернусь за женой не ранее зимы. Если она вполовину любит меня, как я ее, то, конечно, она сделает меня счастливым".
Венчание состоялось 22 августа 1828 года в Сионском соборе. Во время обряда, из-за приступа лихорадки, Александр едва устоял на ногах. Его рука не удержала обручальное колечко, которое жених пытался надеть невесте. Оно упало на каменный пол.
Изображение
Старый Тифлис. Сионский собор.

Медовую неделю молодожены провели в Цинандали, в родовом имении, куда их отвез двоюродный брат Нины, Роман Чавчавадзе, там,  где 16 лет назад, в честь рождения дочери, Александр Герсеванович велел наполнить лучшим вином зарытый в землю большой глиняный кувшин, а распить его в день свадьбы. И весь вечер бокалы наполнялись кахетинским 16-летней выдержки. Утром Нину и Александра благословили фамильной иконой с изображением святой Марии в небольшой церквушке рядом с домом.
Изображение
Фасад часовни, где Нина Чавчавадзе и Александр Грибоедов отслужили благотарственный молебн.

Излюбленным местом прогулок молодоженов стал подъем от Сололакского ручья вверх к горе Мтацминда, откуда открывался прекрасный вид на долину Куры.. Как-то во время одной из прогулок Грибоедов, обняв Нину, надолго задумался, а затем сказал:
- Любовь моя, Нинули, если что случится со мной, дай слово, похорони останки мои вот здесь.
- О, нет, мой Сандро, - возразила она. - Оставь печаль, мы будем жить вечно. И любовь наша не померкнет, как не померкнет твой поэтический дар.
Ту короткую пору их "цинандального" счастья — всего несколько дней — Нина вспоминала потом всю жизнь — долгую жизнь без Александра. "Пишу Вам, а она заглядывает мне через плечо, смеется и вдруг говорит: "Как это все случилось? Где я и с кем? Будем век жить, не умрем никогда!" Она — само счастие", писал Грибоедов своей знакомой В.С. Миклашевич.
Изображение
Дом-музей Александра Чавчавадзе в Цинандали.




Количество пользователей, читающих эту тему: 0

0 пользователей, 0 гостей, 0 анонимных