Отражение

К счастью или с перепугу,
А зима не задалась.
Обойдя весь год по кругу
У нарядных ёлок – слазь.
Начинала-то, толково.
Хоть на лыжи и в забег.
Нынче, сено да полова
По полям и где тот снег?
Где Мороз-бездельник лазит?
Дождь заводит хоровод.
С ним, по слякоти и грязи,
Встретим мокрый новый год.
На тебя, Декабрь, надёжа.
Исснежаясь ляжь пластом.
Так  негоже, год итожа,
Провожать его с зонтом.

Гоже нам или негоже,
Вот такой он - Новый год,
Он на нас на всех похожий:
Едет задом наперёд.

Дед Мороз едва не плачет,
От забот совсем зачах,
Вот какая незадача -
Снегу нету в закромах!

Повисли серые дымы,
Лазурь мешая.
Снегов отсутствие, Зимы
Не украшает.
Морозец лёгкий по утру,
Да ломкость линий.
Вот-вот прохожие сотрут,
Как сон, как иней.
Гирлянд погасших кружева,
Не строят глазки.
Засучит город рукава,
Забудет сказки.
Его заводят поезда
И теоремы.
А надо всем, горит звезда,
Из Вифлеема.

Что-то с зимой не так,
Не отдаёт права.
Март, влюблённый чудак,
Белая голова,
Хочет с ней замерзать.  
Хочет забыть про птиц.
Только бы, снег сдувать
С белых, больших ресниц.
В поле и на катке,
Не замечая дней.
С стужей на коротке.
Таять и таять с ней.
Что-то с зимой не так,
Солнце наводит лук.
Снежный, влюблённый март,
Не отпускает рук.

Какое это чудо, смена лет.
Сжигая снег, охвостье бывшей стужи,
Простуженную синь наполнит свет,
Ручьёв журчание разливая в лужи,
Подпитывая мир живой водой.
Переливаясь изумрудным цветом,
Мир воскресает, феникс молодой,
Из ледяного пепла - новым летом.
Не возвращая старые долги
И деньги за пропавшие билеты.
С надеждою на новые круги,
Летит, как будто остаётся, в этом.

Сказка о дуралеях


В каждой сказке, непременно, есть король и королева.
В замке красочном, старинном, не стихают звуки бала.
Людоед живёт направо, фея добрая-налево.
На придворные костюмы не жалеют материала.
Принцы, гордо носят шпаги, розы алые в аллеях.
Красотой своей принцессы, тем и этим, солнце застят.
Среди умных и достойных затесались дуралеи,
Вот от них-то и страдают даже сказочные власти.
Дуралеям жить мешает ощущение несвободы,
Ощущение несвободы, как удавкой, давит шею.
Чудеса давно приелись, от чудес одни расходы.
То ли дело в тридесятом, у бессмертного Кощея .
Тот давно поёт им в уши, гениальным и красивым,
Лично ждёт обнять, увидеть, угостить саке и суши,
Поселить в апартаментах, в тридевятом, прогрессивном.
Здесь не ценят  креативность королевские чинуши.
У Кощея - мир к услугам, без насилия, без обмана.
Всё вокруг демократично, сервис, пудинги, работа.
По утрам массажи, кофе, виски с содовою,  ванна.
За пустяк, у сонной стражи, ночью приоткрыть ворота.
Дуралеев сон покинул, дуралеи планы строят,
То короны примеряя, то парадные ливреи,
А ворота, ночью тёмной, прокрадутся, приоткроют.
Как погибло королевство, не увидят дуралеи.

...Поэт печали в пыльных зеркалах
Рассматривает сны своих пророчеств.
У времени такой кошмарный почерк
И вечная ухмылка на губах.
Сквозь зеркало оно плывёт в окно,
Предчувствиями грезя по дороге.
Внимают им оракулы и боги,
Поэты, а вот смертным не дано.
Но им дано, хватая под уздцы,
Лететь на нём, свозь тернии и вздохи.
Кто жертвы, кто размытый фон  эпохи,
А кто её солдаты и творцы  ...

Сегодня, возможно, всё кажется лишь миражом.
И Лысой горы очертания смыты дождями.
А всё вспоминается, как он шепнул: «Уплывём?
Пусть Ведьмы останутся здесь флиртовать с Лешаками!?»
И быстро нашёлся Паромщик (кошмарный старик).
Проворно он посох поглаживал дряблой рукою.
Паром его берега странного быстро достиг,
И наши фигурки помчались мечтать под луною.
Что было потом? По прошествии кажется сном.
Под плюшевым пледом тебя я кормила брусникой.
Я куталась в шаль, наслаждаясь тобой и вином,
А ты без смущений меня называл Эвридикой.
И время ушло из-под ног, и казалось вокруг
Ни Лысой горы, ни чертей, ни собак Люцифера.
А только сердец наших звонкий и яростный стук,
И шелест от рухнувших резко меж нами барьеров.
Вокруг пролетали каскады летучих мышей,
Кикиморы выли, интриги плетя с пауками.
И, кутаясь в фалды кроваво-атласных плащей,
Вампиры столь хищно сверкали своими клыками.
Всё это вокруг, как картинка немого кино,
Под звук оголения нервов стремилося в бездну.
И мы, растворяясь друг в друге, познали одно.
Любовь даже в шабаш волшебна, чиста и прелестна.
И было не важно, ты Призрак? Вампир? Сатана?
Мы страстно сплелись навсегда организмом единым.
Ведь нам эта нега была явно свыше дана.
Всевидящим космосом или другим Властелином.

1.11.18   Хэллоуин 2018

Собака, подведя итог, зароет беды и потери.
Не выдаст Бог, Свинья-не съест, удачей постучится в двери.
Луны серебряный орех качнёт замёрзшие иголки,
Закружит новогодний снег и сонмы ангелов над ёлкой.

* * *

Она стояла у портала,
И вглядывалась в темноту.
Казалось, в сердце места мало,
И, чтоб не растоптать мечту,
Она зажмурилась, застыла,
И вздох застрял в районе гланд
Но сердце, постояв, заныло...
Слеза сверкнула, как брильянт.
И в пляске сказочных видений
Мелькнула робко светотень,
И озарила вдохновением
Ей каждый новой жизни день.

02.02.2019.(21:00)

В моих покоях дремлют музы
И бродят призраки любви.
Нет вдохновеннее союза,
Чем смесь талантов визави.

Сетчатки глаз искрящий трепет
Всю жизнь оспаривает грех,
И брошен зачастую жребий
Не в пользу сладостных утех.

Там в кулуарах сладострастных
Весьма доверчивой души
Всегда найдётся разномастный
Порок, дарящий миражи.

Галлюцинаций взрыв порочных
Чарует вдохновенья страсть.
И над душой лишь это точно
Имеет подлинную власть.

Юношу звали Сантьяго. Фамилия - Горидзе. С его слов.
Он сидел на самом краешке обшарпанного стула и всем своим видом  напоминал большого печального гоблина. Капитан милиции Михайлов видел гоблинов только в кино. Ирочка - жена Михайлова и мать его детей -  расплакалась как-то, раскричалась, мол, все люди как люди, и только они с Михайловым живут как соседи по коммуналке и ему, Михайлову, надобно повесить свой портрет на видном месте, а то дети подрастут и станут спрашивать, кто их папа и что это за дядя такой мелькает раз в полгода на кухне, никак дальний родственник из Конотопа приехал?

Тогда Михайлов плюнул на все дела и - как все люди! -  пошел с женой в кино. Фильм был про этих самых гоблинов, Ирочка испуганно попискивала и хватала Михайлова за руку, а Михайлов похлопывал ее мужественно, а сам думал о последнем ограблении... и у него вдруг родилась отличная версия, и надо было бы позвонить на работу, чтоб поскорее проверили ее, версию эту, но как-то неловко было бросать Ирочку, вставать, протискиваться во тьме кинозала мимо чьих-то коленок... и он остался.
От этого похода Ирочка пришла в восторг и долго потом баловала Михайлова душистыми борщами и котлетами с румяной корочкой. Когда ж это было? в июне? августе? Михайлов не помнил, но зато точно знал, что котлеты с корочкой ему теперь не скоро доведется попробовать. Как будто он, Михайлов, виноват, что именно ему досталось это дурацкое новогоднее дежурство!
Но хуже всего то, что накануне он обещал Ирочке съездить за подарками - коньками для мальчишек, она звонила ему, напоминала, но тут все как-то разом навалилось - поножовщина, семейная драка, нападение в подъезде ("Завтра еще раз допрошу соседку потерпевшей, что-то она не договаривает!")... вот так и получилось, что Михайлов не только не поехал за подарками, но даже не нашел времени поздравить жену с наступившим Новым годом.  

"Наша служба и опасна, и трудна...", - тяжко вздохнул про себя капитан и с отвращением взглянул на сидевшего перед ним гоблина Горидзе.
- Ну что, будем играть в молчанку?
По правде говоря, этот Сантьяго (ну и имена у этих южных парней!) вовсе не был похож ни на гоблина, ни на террориста. Славная добрая мордаха, глаза-черносливины любопытные и умные, вон как таращится! Полноват чуток для своих лет, так это не преступление. Но вот задержали его при подозрительных обстоятельствах, шнырял по подъездам с каким-то типом в зеленом, у того типа еще мешок в руках был. Спросили у них документы - напарник так припустил, только его и видели...
- Откуда к нам прибыли? С какой целью? Где документы? - в голосе Михайлова зазвучал металл.
- Так... Тыбилиси! В гости ехали, с дядей, адрес потеряли, искали ходили...  А документы у дяди остались!
- Дядя - это тот тип, который сбежал от патруля?
Горидзе как-то вдруг смутился и, как показалось Михайлову, едва не рассмеялся.
- Ага, тот.
- Что ж он такой нервный у тебя? В мешке у него что было? Динамит?
Горидзе не сдержался, заулыбался хорошей близорукой улыбкой, завертел головой:
- Неее, не динамит, мандарины! В подарок везли!

Чудные люди, как будто здесь нет мандаринов! Ирочка еще неделю назад наполнила мандаринами все вазы, и теперь, когда поздней ночью Михайлов возвращался с работы, дом встречал его густым новогодним запахом. Михайлову вдруг нестерпимо захотелось домой, к этому запаху, к салату Оливье и неоткупоренной бутылке шампанского, к жене - нарядной и теплой, к детям со смятыми мандариновыми корками во всех кармашках... хотя что это он? Дети спят давным-давно, время-то уже какое?!, а жена в домашнем  халате смотрит Голубой Огонек и ругает его, Михайлова, на чем свет стоит... Он снова пригорюнился и дал себе страшную клятву, что в первый же выходной возьмет в охапку своих мальчишек и сходит с ними в цирк... или нет - на каток! "Все вместе пойдем - я, Ирка, дети! А коньки я куплю, завтра же. Конечно, жена права, так всю жизнь угробишь на этой работе..."

- Знаешь что, - Михайлов вдруг решился. - Давай-ка ты шагай отсюда. Отправляйся на вокзал и езжай домой, договорились?

Глубоко засунув руки в карманы, слегка поеживаясь от холода, Сантьяго быстро шел по улице. Огромный город уже дремал, новогодняя ночь подходила к концу и надо было спешить.
Удивительная выдалась командировка, удивительная страна! Он никогда не уезжал из дома - молод еще, так ему говорили, и Россия потрясла его. Ни в каких самых фантастических снах он не мог представить себе такую зиму - с  обжигающими морозами и лютыми вьюгами, сладкими сосульками и живыми елками... А дрессированные медведи на богатых гуляньях! А сытые тройки с бубенцами... а Снегурочки! Ильнар то и дело подшучивал над ним, говорил, что рядом со Снегурочкой Сантьяго и сам похож на дрессированного медеведя - такой же неуклюжий, послушный и немой. Юноша не обижался на мудреца, но зачем-то, потихоньку от Ильнара, стал раскланиваться с медведями.

Вспоминая дорогу, Сантьяго замедлил шаг, свернул в переулок и тут же нос к носу столкнулся с Ильнаром. Старик вскрикнул от неожиданности, но в следующую секунду просиял, всплеснул сухонькими ручками и бросился на шею Сантьяго:
- Мой юный друг! Что они с тобой сделали? Почему, почему ты не скрылся, как было условлено?!
Сантьяго рассмеялся, поцеловал старика в лоб и сказал:
- Ильнар, неужели есть в мире вопросы, на которые ты не знаешь ответов? Нет ничего проще, чем скрыться, но сам подумай - когда еще доведется пережить такое приключение?
Старик беспойно взглянул на подтаявшие звезды:
- Надо торопиться. Командировка закончена, нас ждут дома - там полно работы.
Юноша замялся.
- Погоди, Ильнар. Осталось еще одно дело... Помнишь, у тебя были коньки?..
Ильнар хмыкнул, встряхнул мешком :
- А из тебя выйдет толк, мой мальчик! Есть, есть коньки, четыре пары и как раз нужных тебе размеров, надо же, какое совпадение! - Старик взглянул ласково и насмешливо, а затем рявкнул : - Но только бегом!

- Так как, говоришь, ты ему назвался? Простым русским именем Сантьяго Горидзе? Ну и имена у этих русских!
- Ильнар, если будешь ворчать, в следующий раз отправлюсь в Россию без тебя и познакомлюсь здесь с самой  симпатичной Снегурочкой!
- Зря я сказал, что из тебя выйдет толк!
- Он из меня не выйдет, он в меня придет!
Любопытная утренняя звезда проснулась над городом. Услышав веселую перебранку, заглянула в один дворик, в другой... и, только поднявшись повыше, увидела, как где-то далеко-далеко в спальном районе на краю мегаполиса, размахивая пустым мешком, мчатся по пустынной улице юный Санта и старый эльф...

Всё ты знаешь. И очень давно.
Но молчишь, как и я, из упрямства.
Жизнь, как кадр из немого кино,
Раздражает своим постоянством.

Как на нитке тугой узелок,
Завязался роман наш внезапный.
Вспыхнул яркой любви уголёк,
И исчез, словно хвост дирижабля.

Колет пальцы до крови игла.
Я уселась на наш подоконник.
Сколько раз, сидя здесь до утра
Мы искали созвездие "Слоник"?!

Рядом розы твоей пышный цвет
Словно дразнит опять комплиментом.
Шью наряд. Мне подарен билет
С анонимным ангажементом.

"Зингер" вместе колдует со мной.
Всё получится. Скоро премьера.
Мне поможет наряд кружевной
Встретить вновь моего тамплиера.

1.06.19

Воображение чарует тихий шорох.
И с каждой набегающей волной
Взрывающийся ощущаю порох
Частичкой каждой, зацелованной тобой.
Янтарный блеск глубин пьянит и манит
И кончиками пальчиков слегка,
Едва фантазией сама себя дурманя,
По миллиметру познаю тебя.
Мой океан безбрежный, утопаю
С таким желанием, что вожделенья дрожь
Кричит о том, что гармоничней рая
Мне раньше не дарили. Не уймёшь
Ты пыл свой, я которому отдамся.
В любое время. В веренице лет
Морей любых приму покорно ласки,
Храня тебе лишь верности обет.



15 сентября 2019

Предрассветный прибой. Златокудрое утро,
Пересветами волн океана маня,
Блик за бликом, даруя катарсиса чудо,
Завладело вниманием, страстью пленя.
И роптали ракушки жемчужно сверкая,
Под давленьем стихии ломаясь о брег.
Солнца лучики столь виртуозно ласкали,
Что в глубинах янтарь плакал, как человек..
Всё сменилось с восходом : в безветрии полном
Обожгло поцелуем рассветным уста.
Элегическим штилем разгладились волны,
И застыла в тиши летних дней красота.



03.09.2019, 01:33

Как часто ей бросали взгляды вслед,
И колкости и пошлые намёки.
Но боль души её немало лет
Надеждою светилася глубокой.

И не напрасно. Боль прошла. Не вдруг,
Не сразу и, конечно, не бесследно.
Но раны затянуулись, и испуг
Был вытеснен другим эквивалентом.

Румянец бледность заменил. И вот,
Лучи любовной неги источая.
Уверенно идёт она вперёд,
Идёт к нему. Она теперь иная.

Ей нипочём преграды и хула.
Есть веская для смелости причина.
Она так фантастически мила,
Когда с ней рядом истинный мужчина

19.11.19

Этюды

Теплый ветер легко колышет шторы, за окном что-то убаюкивающе шелестит... Сквозь сон слышу гудок, протяжный и одинокий. А-а, это на реке... Наверное, туман... Мягкий сон, словно волна, уносит меня обратно в теплую темноту... Но уже скоро просыпаюсь от предчувствия дня, лениво иду на веранду... а там... солнце... Солнце, солнце!!!! Щекотит, теребит, зовет на реку. И невозможно сопротивляться! Да и зачем?.. "Мама, мама, я купаться!" Р-раз купальник, два полотенце, три босиком по траве... Мокро, роса... Щекотно, смешно, весело. И вот за поворотом уже и река... Блестит как! Быстрее туда, на мостки... Кинуться в воду... выдохнуть заветное... "Здравствуй, Река..." И плыть, плыть, плыть... Уже далеко? Далеко... Опрокинуться на спину, только лицо из воды... Медленно-медленно пропуская реку сквозь пальцы, качаться, рассматривая облака... А там птицы... И нет тела, ты паришь. Они в воздухе, ты в воде... Волосы струятся, будто их развевает ветер, все летит... А теперь надо устать! Сильно и быстро плыть к берегу, уже изнемогая, выйти на горячие черные древние камни... мокрые следы на них мгновенно исчезают, будто это невидимка прошел. Упасть на мостки, дерево теплое, ласковое... закрыть глаза... голова приятно кружится, мостки тихо качаются... все плывет куда-то... всем телом чувствуешь, как медленно течет река, привычно ворочая тяжелые камни в своей темной глубине... забыться...

И вот уже хочется горячего чаю, скорее домой. А дома деловые осы. Надо же, с ними можно дружить! На столе конфетница с "морскими камушками", у каждого "камушка" своя хозяйка. Отчаявшись унести конфеты, осы сосредоточенно грызут сахарную глазурь. И ведь прогрызли, вот что удивительно! И не кусаются, даже если нечаянно запустишь к ним руку. Главное, это договориться. А я с ними договорилась этим летом. А на сосне уже нетерпеливо верещит синичка, как же, у нее закончились семечки! Фьюить, птичка, фьюить, иди сюда, вот тебе семечки на дощечке. Смешная птичка, разговорчивая и любопытная. О, смотрите-ка, подарок!!! Около дощечки черное перо лежит. Не иначе, сорока оставила на память. Что же, возьмем, красивое перышко, синим и зеленым отливает, в вазочку поставим, зимой лето вспоминать.

А вспомнить есть что. И разговорчивых сорок, в изобилии снующих по берегу, и веселых синичек, прилетающих за семечками, и серьезных ос, обосновавшихся где-то за моим окном... И реку, реку... текущую сквозь все лето... холодно ли, жарко ли... без реки никуда... И потрясающую грозу, когда всю ночь небо было белым... И непереносимо яркие дуги двух радуг, обнявших все вокруг... И лес, и грибы, а как же... памятен каждый белый, да и лисички, и прочие... И ягоды... малина прямо у дома, удивительно теплые ягоды... И вечерние посиделки с друзьями, дальние прогулки, шашлыки, ночные купания... Звезды, звезды над рекой... Падают, отражаются, сверкают, такое творят!.. И ночная река... гладкая, как тяжелый шелк... ни всплеска... Лечь ночью на мостки и уснуть, согревшись теплом реки... Укачивает, убаюкивает... сон... медленный, текучий... Протяжный гудок... что, а?.. А-а, теплоход плывет... сверкая огнями, как диадема драгоценными камнями... И кажется, что река встала горбом и сейчас опрокинется на мостки... это волны, волны... тугие волны накатывают на берег, река шлейфом разошлась в ночи... Домой, домой... уснуть с книгой, не успев ее раскрыть... а теплый ветер все колышет шторы...

только  я не помню год....

Иногда они возвращаются. Слова и люди. Как взрыв из забытого прошлого. Как ответ на давно сожженное письмо. Как ненужная и забытая, но все еще пылящаяся на антресолях, вещь.
Я выскажусь чисто для себя, чтобы меня эта мысль оставила. Иначе будут жертвы среди мирного населения. А я бы хотела этого избежать.

О том, что случилось, не думать давай.
Уж лучше о том, что теперь не случится:
Совместного фото оборванный край
Приклеить возможно, но он не сроднится.
Но можно приклеить. И можно создать
Торжественный вечер в другом измерении:
И вот уже мне не приходится лгать,
Чтоб руку тебе положить на колени;
И сам ты решительно гасишь маяк,
Вскрывающий рифы земных отношений, –
Всё так бы и было. И было всё так
В торжественный вечер других измерений.
Мы выдумать можем – нам хватит ума.
И хватит фантазии, чтоб догадаться,
Что есть в тех мирах и иная весна,
Где нам ни за что не дано повстречаться,
Где ты замираешь, другую любя,
Где мне безмятежно и праведно спится…
За всё, что случилось, – прощаю тебя,
Ведь это могло никогда не случится.

Не уберёг её мой самурай.
"Не подпускай!" "Не подходи!" Но всё же...
Она не знает, что и ад, и рай
По сути для него -- одно и то же.

Иди теперь по лезвию ножа.
Преодолеешь -- станешь лишь сильнее.
Но только знай: в финале куража
Не легче будет, а ещё больнее.

Ничто не мучает меня.
За столько лет я заслужил награды.
Горят мосты. Разрушена броня
За миг, где мне так беззащитно рады.